— Жизненные показатели ухудшаются, Мастер Тим.
— Я знаю.

     Костюм Красного Робина имел много полезных функций, одна из них помогала Альфреду, находившемуся в пещере отслеживать состояние и здоровье носителя костюма. Дворецкий сидел в большом кожаном кресле в виде летучей мыши и наблюдал за всем через монитор компьютера. В маске Красного Робина находилась камера, она фиксировала и записывала всё происходящее. Это помогало при дальнейшем расследование определённых дел по убийствам. Альфред наблюдал как Тим пропустил пару удар в область челюсти и ребер, картина на мониторе резко пропала и снова появилась через секунду.

— Если продолжите в этом духе, боюсь предположить что организм не выдержит нагрузки и ударов.
— Я знаю.

     Красный Робин не планировал сегодня умирать.

     Всё началось с обычного патрулирования города Готэма. Бэтмен был на очередном задании с Лигой Справедливости, так что пока он был в отъезде, Тим взял на свои плечи заботу о Готэме. Вечер был дождливый и холодный. Тишину разбавляла молния, она на секунду освещала этот мрачный город, показывая все это нюансы и снова погружала во тьму. А потом сопровождался гром. Он прокатывался так, что мурашки пробегали по спинам.

     Тим расположился на крыше одной из башен Уэйна. Он присел рядом с каменной горгульей, пряча руки под массивный плащ, накидывая перед этим капюшон на голову. Они вдвоем стояли неподвижно, только ветер иногда колыхал плащ Красного Робина, пока он любовался мрачным городом.

— Давно мы с тобой не собирались, По. Как ты? — обратился Тим к каменной горгулье, но ответа не последовало — Да, понимаю. У самого хреновый день. Я вроде пытался завязать с этими костюмами, начать нормальную жизнь, но снова напялил его. Видимо мне надо столкнуться с собственным демоном и решить кем я хочу быть. Но, согласись. Он мне идет. И город. Мне кажется он так влияет на меня.

     Готэм — это не самое туристическое местечко на планете. Хотите отдохнуть? Отправляйтесь в Метрополис. Шикарное местечко, ведь там Вам не приставят к затылку пистолет ради пару сотен баксов в бумажнике. Но, Тиму нравился город, он был шумный и мрачный. Его хотелось изменить, сделать лучше и каждый старался как мог. Из-за этого и появился на свет Бэтмен.

– Код 50103. Андерсон запрашивает подкрепление в порт Готэма. Повторяю, необходима поддержка, ранен офицер, — Тим ещё подростком подключался к полицейской волне и прослушивал, о чем разговаривают полицейские. Выходя в патруль, он проделывал такой фокус постоянно. Это помогало не только вовремя прийти на помощь, но и уходить от погонь, зная какие улицы перекрыла полиция чтобы поймать Бэтмена и Робина.

— Прекрасно поговори. Роберте привет. На следующей недели, в этот час. И давай без опозданий.

     И с последней произнесенной фразы на молодом лице заметно появилась улыбка. Сказать не опаздывай горгулье кто так ещё мог сделать? Конечно, Грейсон. Он отвечал за юмор в семье.

     Со следующей молнией озарившую тьму, Тим исчез.

Портовая часть Готэма.

     Тим прибыл сразу как перехватил сообщение Андерсона. Но, Тим не успел вовремя, чтобы спасти парня. Красный Робин побежал со всех ног, пробегая между контейнеров и старался не терять драгоценное время.

— Налево, — скомандовал голос Альфреда из коммуникатора.

     Бежать было тяжело. Дыхание сбилось. Ноги практически забились. Бег перешел в шаг, теперь он видел свою цель, и картина была неприятная. Неизвестный держал Андерсона за грудки, приставив небольшой кинжал к горлу и спрашивая что-то про груз. Тим снова перешел бег, рука потянулась к поясу за сюрикэном, но неизвестный убийца был быстрее. Секунда. Вот лезвием он полоснул по горлу Андерсона и сделал шаг назад, любуясь что натворил.

     Сюрикэн брошенный наугад вонзился в контейнер рядом с убийцей.

— Промах, — голос убийцы был изменен при помощи функций в маске, был более низкими и жутким.
— Нет, — проскользив на коленях, Тим укрыл плащом Андерсона и себя. Сюрикэн начал отчитывать время. 00:03.00:02.00:01. Взрыв. Убийцу отбросила в сторону, что дало немного секунд что осмотреть рану полицейского. Порез был не глубокий.

— Крепок зажми и держи, — скомандовав, полицейский выполнил указания, — Я сделаю укол, поможет продержатся до приезда полиции и скорой помощи. Они рядом, — достав из заднего кармана шприц, Тим незамедлительно ввел содержимое и отправил его.

     Надо решить теперь что с наёмником. Красный Робин достал свой боевой выдвижной посох и встал в боевую стойку, но противника и след простыл. Тим обратил внимание на дыру в контейнере оставленную от взрыва. Надо будет использовать чуть меньше взрывчатки. Тим медленно передвигался по открытому помещению, он знал, что убийца здесь и не скрылся.

— Кто ты такой? Очередной наёмник Ра'с аль Гула? Или Кармайна Фальконе?
— Нет, я тот, кто убьет всю Бэт-семейку, — голос отражался от контейнеров, и сложно было выяснить откуда шел голос изначально. Тим сразу перешел в бег, и добежав до конца контейнера остановился. Никого нет.
— Многие пытались это сделать Дам подсказку, что никому там и не удалость — это сделать. С чего ты решил, что у тебя выйдет?
— Мы знаем Ваши секреты. Брюс Уэйн. Дик Грейсон. Джейсон Тодд. Тим Дрейк. Ваши страхи. Уязвимости.
— Ты не один? — поинтересовался Тим, сканируя область.
— Нас легион!

     Мир рухнул. Тим чуть не выронил посох из рук. Они знаю кто они такие. Откуда? Не многие знают кто скрывается под маской летучей мыши, ещё меньше народу знают про Грейсона и Дрейка. Но факт оставался открытым. Личность их раскрыты. Они теперь под ударом.

     Из-за раздумий Тим пропустил удар в челюсть и голова закружилась. Нож прошелся по ребрам, разрезая ткань костюма и кожу. По острию ножа сползла алая кровь. Следующий удар пришел в торс, но он был блокирован и Тим начал свою атаку. Размах посохов и метал ударился о черепушку наёмника. Шлем никак не спас от удара. Звон и дезориентация окружила противника.

— Жизненные показатели ухудшаются, Мастер Тим, — сказал Альфред.
— Я знаю.

     Тим пропускал много ударов. Нож полоснул теперь по ноге. Кровь хлынула сильнее. Дыхание сбивалось. Силы покидали. Робин не собирается сегодня удар. Нужно тактическое опустение.

— Я ожидал большего от ученика Бэтмена. Ты пока не готов. Не победить. Не умереть, — противник схватил Тима за запястье, выворачивая его в сторону и свободной рукой нанёс удар в кадык и печень. Удар с ноги отправил Тима в воду. Камнем он рухнул с пирса запутываясь в плаще и растворяюсь в морской пучине. Вода немного приобрела алый оттенок и потемнела. Тим тонул. Он не двигался. Глаза были открыты, и он видел, как убийца покидает место драки. Он устал и ничего не хотел. Теперь он понимал, о чем говорила ему Стефания, что рано или поздно всему придет конец. Он настанет.

     Холод и тишина. Морская пучина забирала Тима в свои объятия.

Раненная рука неприятно пульсировала, а перед глазами все еще стояло обезображенное злобой лицо хозяина странного дома, где проходил маскарад. Чем она его так сильно разозлила? Неудобными вопросами, которые имела наглость задавать? Или тем, что смогла сбежать из подвала, где он ее запер. Очевидно, что им двигала не только злоба, но и может быть... страх? Страх не только разоблачения, но и страх за свою жизнь? Что, если маскарад был организован кем-то очень сильным и обладающим огромной властью. Это бы многое объяснило — ее хотели убрать, заставить замолчать. Навсегда. Мия уже жалела, что тогда не пошла с Тришей на университетскую вечеринку. Лучше уж стыд за то, что она творила под алкоголем, чем страх за собственную жизнь. По спине пробежали мурашки. Во что же она ввязалась? Сидела бы спокойно сейчас в общежитии, сплетничала бы с лучшей подругой.

От взгляда Виктора ей было не по себе, вот только Мия никак не могла определиться с природой этого чувства. Но в то же время, в его присутствии ей было как-то иррационально спокойно. Не хотелось думать, что он спас ее уже дважды, чтобы самостоятельно причинить ей вред. Довольно глупая мысль, если долго над ней раздумывать. Как раз именно это и мог бы сделать какой-нибудь психопат. Кажется, кто-то смотрит слишком много триллеров и читает слишком много детективов. Откинув от себя подобные мысли, Мия окидывает взглядом своего спасителя. Высокий, статный, даже, пожалуй, несколько самоуверенный, осознающий себе цену, но все же, не надменный, хоть и довольно отстраненный. Оно и понятно, неизвестная ему девушка так бесцеремонно вторглась в его личное пространство. Но справедливости ради, во второй раз он ее действительно чуть не сбил. Студентка несколько робко улыбается, заглядывая в его потемневшие глаза и замечая, как напрягает его челюсть. Что это с ним?

— Иначе пришлось бы думать, как избавиться от тела? — несколько неловко и неуместно шутит Мия, после тут же осекаясь и невольно хихикая, — Простите, это нервное, не каждый день тебя пытаются убить, — снова вздыхая и передергивая плечами, в очередной раз чуть морщась от не очень удачного жеста больной рукой. К врачу все же стоит обратиться, вдруг там перелом. В этот момент ее организм видимо решил окончательно ее унизить, когда желудок довольно громко заурчал — она не помнила, когда последний раз вообще нормально ела, не считая каких-то перекусов, — Я не хочу вас обременять, — делает попытку девушка, но видимо за нее уже все решили. И удивительное дело, в этот раз она совершенно не была против. — Хорошо, — узнав у хозяина дома, где можно найти ванную и аптечку, Райт направляется туда, стараясь беречь поврежденную руку.

Ванная была просторная и современная. Мия невольно позавидовала мужчине, чуть качая головой. Что ни говори, а деньги творили удивительные вещи. Она ни капли не сомневалась, что ее спаситель крайне состоятельная личность. Интересно, чем он занимается? невольно раздумывала девушка, медленно из-за руки стягивая с себя одежду, после снимая наложенную ранее повязку. Неплохо разбирающаяся в психологии Мия все никак не могла составить полноценный портрет Виктора. Больших частей головоломки не хватало. Впрочем, это ведь было не ее дело. Включая воду и регулируя температуру, Мия разглядывала полученную рану. Подонок оставил довольно глубокий порез, возможно, ей не помешало бы наложить парочку швов. Вставая под мягкие струи воды, она постаралась не намочить волосы, беря с полочки гель для душа. Лесные травы и что-то резкое, но манящее, примерно так пахло от Виктора. Улыбаясь, она стала неторопливо смывать с себя грязь и переживания прошедшего дня. По-крайней мере сейчас она в безопасности, но что, если хозяин того дома ее все-таки выследит? Может быть стоит залечь на дно на пару недель. Глаза стали жечь не прошенные слезы. Во что превратилась ее жизнь?

Выбираясь из душа, Мия осторожно вытирается, перевязывает руку, чуть туже накладывая повязку, что было затруднительно сделать одной рукой, а после с некоторым отвращением натягивает на себя старую одежду. Вернувшись в кампус, она обязательно ее выкинет, а может и вовсе сожжет. Выходит во двор, с наслаждением вдыхая прохладный вечерний воздух и оглядывается. Виктора еще не было, видимо все еще готовил что-то для нее. От мысли, что совершенно незнакомый мужчина так о ней заботится, к щекам прилила кровь. Она к подобному не привыкла, наоборот, довольно рано стала самостоятельной, родители уделяли ей не очень много внимания. Прогуливаясь по краю площадки, девушка размышляла о том, что ей теперь делать, к кому обращаться за помощью. Полицию можно смело отметать, ей там попросту не поверят, никаких доказательств, кроме ее слов, у нее нет. А среди ее знакомых никого подходящего не было.

Услышав открывающуюся дверь, поворачивает голову, видя выходящего Виктора с тарелкой. На губах, против воли, появляется искренняя улыбка. Которая становится только шире, когда Виктор несколько старомодно отодвигает для нее стул. Устроившись, с наслаждением вдыхает аромат приготовленной для нее еды. Берет вилку в руки и только сейчас замечает, что тарелка только одна.
— А вы? — она несколько хмурится, но голод все таки слишком велик, поэтому она все же накалывает овощи на вилку и с наслаждением пробует, — Это очень вкусно, — старается не говорить с набитым ртом, впрочем, его слова едва ли не лишают ее аппетита в принципе. Она заставляет себя продолжать есть, не встречая взгляд мужчины. Конечно, он хочет скорее от нее избавиться, конечно, она мешает его привычному ритму жизни, конечно, она ему не нужна в его доме. Уже поздно, он должно быть устал.
— Да, разумеется, — старается, чтобы ее голос звучал ровно, но с успехом проваливается, не сумев скрыть легкую дрожь, — Но лучше я поеду в какой-нибудь отель, — пренебрежительно передергивает плечами, скрывая свои истинные эмоции. Возвращаться в кампус отчаянно не хотелось, как и уходить от Виктора, — Тот, кто напал на меня, может поджидать меня, — более тихо продолжает мысль девушка, скрывая под нейтральными словами трусливое "Я боюсь". Оставаться одной ей не хотелось, но и подвергать опасности других не хотелось еще больше.

Его часто не брали на выезды: как бы это ни выглядело со стороны, Рид не находил пожелание Хотча оставить его в офисе обидным. Здесь Спенсер обычно намного полезнее, а при задержании наверняка только и делал бы, что мешался у других под ногами. Все разумно. Только чуточку страшно оставаться в пустом офисе, когда знаешь, что где-то поблизости могут стрелять по твоим друзьям. Не только браться за оружие, ждать тоже очень трудно, потому что подсознательно ждешь плохих новостей, невольно вздрагивая всякий раз, стоит одному из телефонов зазвонить. Звонят они постоянно. Со временем вроде бы привыкаешь, ведь почти всегда все проходит хорошо, но мысли – штука такая, им очень сложно приказывать течь в нужном направлении. Вечно сворачивают не туда.
Кофе, в общем-то, сейчас ни к чему, спать ему совсем не хочется, но на кухню ноги приносят на полном автопилоте, и когда к действиям Рида вновь возвращается осознанность, он уже всыпает в полную чашку третью ложку сахара. Это просто привычка, ритуал, то, что не дает жизни сойти с привычной колеи. Его кофе, улыбка Джей Джей, безумная прическа Пенелопы, их непристойные шутки с Морганом – это дает понять, что все так же, как и обычно, а, значит, все хорошо. И ребята вернутся целыми и невредимыми, потому что это тоже часть их привычной жизни. И все снова будет хорошо.
Рид вовсе не крадется и замирает статуей с выражением полного непонимания на лице, когда девушка пугается его появления. Позволяет себе выдохнуть и опустить плечи, только когда убеждается, что ничего дурного не сделал. Наверное, Джей Джей тоже беспокоится за команду.
- Прости, что напугал, - улыбается, вторя ее словам, и тут же наклоняется, чтобы заглянуть в то самое дело, которое так увлекло девушку, но папка закрывается перед самым его носом, не дав прочитать ни слова.
На следующий вопрос, распрямившись, лишь пожимает плечам. Когда люди спрашивают такое, им обычно не очень-то и хочется знать ответ, тем более, что Джей Джей должна знать его не хуже самого Рида, они ведь часто ошибаются. Профайлинг – неточная наука.  Это не картинка из тысячи деталей, которую можно собрать лишь одним единственным образом. Они никогда не знали, сколько деталей должно быть в итоге, а картинка, в которой не хватало фрагментов, все равно могла казаться идеальной. Но пусть над работой отдела часто посмеивались скептически настроенные полицейские, в конечном счете, даже они признавали, что порой именно психологический портрет становился ниточкой к убийце, без которой выхода из лабиринта было не найти.
- Что это за дело? – раз уж ему не дали подсмотреть, пришлось спрашивать. Похоже, что-то в том деле не давало Джей Джей покоя, а он мог помочь хотя бы тем, что помнил наизусть детали всех расследований, в которых пришлось поучаствовать. И тех, о которых говорили по телевизору. И особенно тех, о которых читал.

С этой точки открывается потрясающий вид на уже давно загнивающий город. Невольно поджимаю губы и морщу нос, втягивая в легкие затхлый воздух из приоткрытого окна. Закрываю глаза и чуть опускаю плечи, позволяя себе маленькую слабость. Я буквально кожей ощущаю страдание, боль, смерть - ничего не меняется из мира в мир. Этот мир находится на грани - и кто-то должен принять жесткое решение. Если этого не может сделать моя мужская версия этого мира - это сделаю я. Он считает, что его история трагична, вот только он никогда не был женщиной в мире, которым правят мужчины. Я укрепила свое положение в обществе кровью. Мне слишком рано пришлось повзрослеть. К сожалению, во всех смыслах. И взять в руки бразды правления семейным бизнесом.

Сложнее всего было бороться с "партнерами" отца, которые полагали, что девушка не справится с активами такой огромной корпорации, как Wayne ent. - мне очень понравилось затыкать их, а после и вовсе выкупать их долю. Мне принадлежал не только контрольный пакет акций, я была практически единоличной их владелицей. И не потеряла ни миллиона. Лишь выработанная годами выдержка помогала мне сохранить лицо, когда они приползали ко мне буквально на коленях. И я великодушно продавала им акции - увеличив цену в десять раз, приумножая свое состояние. Моя внешность всегда играла мне на руку - благодаря отцу же я получила отличное образование: меня обманывать - себе дороже. Зачастую, в самом прямом из смыслов. У семьи Уэйн всегда были лучшие юристы и адвокаты. А я варилась в этом "котле" с сознательного возраста. Никто не смеет переходить мне дорогу.

И с годами я лишь совершенствовала свои навыки. Сначала научилась без промаха стрелять и, соответственно, не расставалась с револьвером, потому что воспоминания о той роковой ночи не отпускали меня ни на минуту - я больше никому не позволю застать себя врасплох. Именно поэтому я стала ходить и на курсы восточных единоборств, выбрав наиболее близкое мне, которое ко всему прочему тренировало еще и скорость реакции. Но и этого мне оказалось мало - мое тело было несовершенным. Роль жертвы никогда меня не устраивала. И на помощь мне пришел искусственный интеллект, заранее запрограммированный, и образцы крови, добытые незаконно. Общество обязательно осудило бы меня, вот только мне плевать. Я сделала свой выбор.

Мой оглушающий крик глушился специальными экранами. Большую часть шрамов скрывала одежда. Первая треть экспериментов провалилась - мой организм отторгал чужую ДНК. При этом я не могла забросить свои обязанности защитницы Готэма. Так больно мне не было с момента смерти Сильвестра. Нельзя позволить моим врагам расслабиться. Только не сейчас. Мой город должен жить, раз уж я внутри умерла. Вот только все мои усилия оказались напрасны. Да, я убила короля атлантийцев, но в отместку они затопили мой город. Словно это не они изначально бросили мне вызов. Я больше не могла оставаться в тени. Они еще пожалеют, что бросили мне вызов. Не составило труда создать новую броню и новое имя. Бэтмен - этим миром все еще правят мужчины, позволю им такую иллюзию. Я взяла под контроль камеры наружного видеонаблюдения и также частоту, на которой общаются полицейские - я опережала их, как минимум, на три шага. Я стала карающим мечом Готэма, пока однажды не пришли Атлантийцы.

Я плохо помню последующие недели. Наиболее четким воспоминанием является смех. Оглушающий заразительный смех. И мой бэт-сигнал. Убийственная ирония, учитывая, что Джокер давным давно кормит собой рыб. Но тем не менее, я явилась. И ни капли не пожалела. Он/Я слаб. Это даже слишком просто. Но теперь игра приобретает оттенок личного. Я ухожу в тень, не позволяя никому отследить меня, разослав шпионов во все уголки этого мира. И пусть фигура морского царя меня заинтересовала, я не позволяю себе отвлекаться, пока картина полностью не будет у меня перед глазами. Почему именно этот мир оказался "главным"? Я не могу найти ответа.

Мой план был идеальным. Созданные мной "чудовища" знали свои роли и должны были лишь идеально их сыграть. К сожалению, не все справились с поставленной задачей. Мое сердце сжимается от одной только мысли, что я должна избавиться от одного из них. Лев подставил под удар всю операцию, провалился, попал под радар спецслужб - для меня он стал отыгранной картой. У меня просто нет выбора, я должна от него избавиться. Вот только проблема в том, что я не могу убить свое создание, просто не могу.

- Здравствуй, Химера, отлично выглядишь, - не сдерживаю самодовольной усмешки, окидывая фигуру девушки медленным оценивающим взглядом. Вот она, мое идеальное творение, моя идеальная Ева, в ней нет изъянов или недостатков, она создана по моему образу и подобию. Она не подведет. Она лучшее из моих созданий, самая идеальная и незаменимая.

- Ты знаешь, зачем ты здесь, - не спрашиваю, просто констатирую факт. Провал Немейского Льва оказался слишком громким, он ударил по всем нам, его несдержанность сыграла против него. И пусть они всего лишь возрожденные зомби, каким-то неведомым для меня образом, они сохранили привязанность и преданность прежним родственным узам. Судьба Льва уже была решена, мне было любопытно, что сейчас преобладает в Химере - преданность мне или память прошлой жизни. Как она поведет себя? Поворачиваюсь к своему отражению, искренне улыбаясь, она опасна, но я ее не боюсь - в ее генетический код встроена преданность мне. Она скорее умрет, чем убьет меня. Подхожу к столику, на котором уже стоит бутылка вина, даже не поднимая на нее взгляд. Беру в руки бутылку и делаю вид, что читаю этикетку, после насмешливо киваю и разливаю кроваво-красную жидкость по бокалам.

- Угощайся, - киваю в сторону бокала, а после вновь отхожу к панорамному окну в своем пентхаухсе, без страха подставляя ей спину. На губах замирает мягкая улыбка, когда я делаю первый глоток, на мгновение прикрывая глаза, перекатывая на языке терпкий вкус вина.

Это будет интересно.

Стокгольм давит. Слишком много металла и стекла. Слишком много безличности. Так одновременно похожий и непохожий на родную Англию. Агата задыхается, расстегивая еще одну пуговицу на блузке, обмахивая себя журналом, не отводя взгляда от дороги впереди. Номера всех машин вокруг ее собственной она уже выучила наизусть. Девушка в задумчивости барабанит пальцами по рулевому колесу, переключая другой рукой радио-станции, мыслями пребывая где-то очень далеко.

Александру все же удалось уговорить ее на эту поездку, пообещав, что он не отдаст ее на растерзание своей матери, по крайней мере, не сразу. Пару дней передышки у нее все еще есть. И она планирует потратить их с пользой. Например, прошвырнуться по магазинам с Рейчел, пополнить свой гардероб, чтобы соответствовать ожиданиям молодой бизнес-леди, а заодно и выведать нужную ей информацию. Червячок, отвечающий за совесть блондинки, шевельнулся в груди и вгрызся куда-то в район сердца. Харрис морщится, но вины не чувствует. Компания Рейчел ей действительно была приятна, несмотря на первое впечатление, отравленное нотками ревности и собственничества.

Агата быстро печатает ответ на так кстати пришедшее сообщение, не в силах сдержать радостную, пусть и несколько несмелую улыбку, одновременно отмахиваясь от Евы. Помощница невероятно раздражала в последнее время, и блондинке требовалась передышка, чтобы ненароком не придушить Скай собственными руками. Происшествие на балу заставило Харрис взглянуть на азиатку по-другому, и теперь ей было проблематично прислушиваться к советам той, кто выворачивала свои внутренности перед ней в туалете. На очередное замечание англичанка лишь фыркает, поворачиваясь к Еве спиной и начисто ее игнорирует, вбивая нужный ей адрес в навигатор на телефоне.

Агата не любит опаздывать, но еще больше Агата не любит стоять в пробках. Спасибо, в Лондоне хватило. Закатывая глаза, блондинка вспоминает слова Алекса. Ему-то может быть и будет спокойнее, если она будет на собственной машине [выпендрежник, можно было взять машину напрокат], вот только несколько сотен нервных клеток Харрис погибнут смертью храбрых, пока она тратит свое драгоценное время, чтобы преодолеть маршрут, который отнял бы у нее максимум минут двадцать прогулочным шагом. Снова глубоко вздыхая, Харрис уменьшает масштаб на смартфоне, прикидывая степень катастрофы, то есть своего опоздания.

Рейчел меня убьет, — с трудом преодолев желание хорошенько приложиться о руль, Агата прикидывает, где она может безопасно припарковать новую подаренную ей [она никогда вслух не признается, но этот жест Александра поразил ее до глубины души и заставил влюбиться в него еще сильнее] машину. Наконец, присмотрев платную парковку неподалеку от нужного ей торгового центра, Агата плавно перестраивается, почему-то вызывая возмущенный гудок от кого-то в соседнем ряду. Мысленно показав наглецу средний палец, блондинка въезжает на территорию парковки, следуя указаниям охранника. Получив от него карточку для оплаты, спешит покинуть здание, на какое-то мгновение морщась от слишком яркого для жительницы Англии солнца.

Сверившись со смартфоном, Агата уверенно направилась в нужную ей сторону, одновременно отправляя сообщение Нильсену, чтобы унять его неуемную паранойю. Засунув телефон в задний карман узких джинс, девушка чуть ускоряет шаг, замечая в толпе впереди хрупкий силуэт подруги. И уже через пару минут Агата крепко обнимает Рейчел, звонко чмокая ту в щеку.

— Слушай, не поверишь... — начинает было Агата, но следующие слова Рейчел вызывают у нее лишь желание немного пошалить. Как удачно, что Александра не было рядом. И не предвидится.

— Впрочем, забей, ход твоих мыслей мне нравится куда больше, — усмехается Агата, слегка прищуриваясь и окидывая оценивающим взглядом мужчину, на которого указала Линд. Инстинктивно, ее рука чуть крепче обвивается вокруг талии Рейчел, словно показывая, что данная девушка находится не в его лиге, но главное испытание ждет извращенца впереди. — Что ты хочешь с ним сделать? — понижая голос, шепчет Агата на ухо подруге, слегка прищуриваясь и чуть одергивая свою блузку, демонстрируя чуть больше своего декольте.

Принцесса всегда выигрывает. Ведёт глазами, улыбается невинно, говорит о том, как предана нашему проклятому острову, а после..исчезает. Словно не было ни разговоров, ни рассуждений о преданности злодейской морали. Хуже.
Словно, никогда не было нас.
Наверное, это глупо было  с моей стороны - верить. Инстинкт, что в нас выжигают с самого детства, что впитываешь с молоком матери [при условии, что тебя кормили именно им, а не эссенцией злости из бутылочки]. Нет надежды. Не для таких, как мы, уж точно. Прокляты одним лишь своим рождением, на вечный проигрыш. Ведь добро всегда побеждает зло, не правда ли? Какой с нас может быть спрос за нечестные поступки?
Мне всё равно, клянусь всеми богами, что никогда для меня не имели особенного авторитета. Можете все корабли потопить в моей гавани, но я всё равно останусь на носу одного из них, что всё ещё держится на плаву. Потому что я не маленький грустный мальчик, который когда-нибудь попросит о спасении у великих. Я, мать его, Гарри Крюк. И сколь не вини меня в потворствовании желаниям Умы, я..всегда буду самобытен. Просто я умею выбирать сторону.
Какой скандал! Какой ужас! Сам принц на острове потерянных! Постелите мне стог сена, а лучше, самую мягкую перину из его дворца, я демонстративно паду в обморок об ужаса обстоятельств. Мы же все подчиняемся ему..вроде бы, формально. Так чего же отбросам тоже не начать переживать?
Знаю, с чем встречусь, скорее всего, не тешу себя глупыми надеждами, что судьба бывает благосклонна. Ох, это для сладких маменьких принцев, которые никогда не возьмут ножик в другую руку и для милых девочек, которым противны такие, как я. Принцессок, если угодно. Я даже представить не мог, в каком количестве они кроются среди нас.
Моё издевательски-ласкающее обращение больше не имеет смысла. Оно было, словно символ чему-то общему. Насмешка над устоями, что нам постоянно пытаются навязать..без всякого  успеха. Мы были теми, кто есть - рождённые, чтобы стать символом величия, но павшие во тьму, вместе с нашими родителями, что облажались. Я должен быть править морями, никаких сомнений. А Иви.. Впрочем, тут всё выходит весьма справедливо. Она должна была стать женой кого-то знатного, достойного того, чтобы возложить к её ногам цветы. Знали же, оба..ещё пару лет назад знали, что это никогда не буду я. И всё равно, так до смешного глупо, позволили себе ошибаться.
Меня радует, что время приводит всё в порядок. Питер Пен запутался в своей хронологии, а отец пал, ему потворствуя. Никогда не повторю подобных ошибок.
- Какая глупость была сюда заявляться. Вам тут не рады. Даже не стараюсь имитировать дружелюбие.. Ни  к чему. Стёрто. Выжжено. Вытравлено до сгоревших тканей. Такие как мы не умеют доверять и быть лояльными. И за предательство платят втройне.
Но я - не клоун, на лице которого растекается краска, хоть Ума и любит подводить мне глаза, чтобы взгляд казался более грозным. Не знаю. Мне кажется, это уже что-то из области её капризов. Хоть всё ещё и делаю вид, что верю, что мне идёт.
Улыбаюсь широко, демонстрируя улыбку. Гадкие принцессы никогда не увидят лика грустных мимов. Ни к чему рушить их розовый мир.
- Я даже притворюсь, что мы знакомы и проявлю лояльность. Кривляюсь, издевательски, словно можно иначе. Играю бровями, выпячиваю губы и демонстрирую крюк..ненавязчиво, как заправский злодей, что взял в плен драгоценную принцессу. Кажется, она теперь близкая подружка будущей королевы? Ох, как неловко с призраками прошедших вечеров, наверное?
Она не в плену и всё также способна позаботиться о себе, как всегда. Дерзкая девчонка, что демонстрировала мне свои альбомы с эскизами, мечтая воплотить однажды фантазии в реальность. Я поддерживал, насколько мог. Мне никогда не было интересно. Но я, переступая через собственный эгоизм, был готов уважать интересы близкого человека. Близкого..мне хочется прожевать это слово, сплюнуть на траву и пусть, после этого, его сожрёт улитка, которую я немедля раздавлю собственным каблуком. Какая гадость, какая слабость. Ко мне не применимы подобные понятия. Я слишком хорош для всей этой паразитирующей глупости. Будем считать, что это было действием магии её мамочки. Как иначе, когда я вдруг оказался кем-то брошенным? Не приму. Не поверю. Я так злился, что выжег себе самому собственное сердце однажды в ночи.
- С чего ты вдруг тут гуляешь одна, принцесса? Язвительным тоном, намекая на очевидный статус. Вечная дочь королевы, что никак не найдёт себе места. Предала. Бросила. Забыла, на пару с подружкой, всё то, что отстаивала годами. Никаких сомнений, мир воздушной ваты  и розовых нарядов, куда слаще.  А сколько было разговоров про искренность?
Впрочем, к чертям собачьим, без всяких  сомнений. А лучше - к морским гадам, те точно не отпустят. Нет прошлого и быть не могло. Всегда есть только настоящее. Жрите всё, что выходит за рамки. Никому не жалко.
- Намёк на то, что происходит? Оглядываюсь издевательски, словно всё ещё выясняю этот вопрос. Конечно нет. Я знаю, что сказать, ещё до того, как очередная колкая фраза оформится в моём воспалённом сознании. Конечно же, злюсь, это очевидно. Но совершенно не собираюсь терять ни головы, ни собственного статуса.
- Ой, представляешь? Вас тут  ненавидят. И принцу вашему конец. И вам всем. Улыбаюсь как можно шире, демонстрируя все свои зубы, совершенно не тронутые цингой, вопреки гуляющему мнению. Ладно, объективно. Я больше времени проводил на берегу, погружаясь в местные разборки и отстаивание позиций нашей банды. Хотелось бы иного. Но я по максимуму выжимал из того, что было.
- Не надо было вам сюда являться, крошки. Продолжили бы существовать  в формате своего приятного мира. Это же так просто. Не могу говорить с Иви, как с...мы не определялись с нашим статусом. Как с не чужой. Сучка, что предпочла индюков, подходящих двору и сытую жизнь. Не надо злиться. Мне вообще до этого не должно быть никакого дела. Я же, мать его, Гарри Крюк, гроза всех ебанутых мальчиков в зелёных костюмах, что тянут детей в мир мёртвых, чисто по наследству. Это определённо, чего-то, да должно было стоить.
- И боже мой, детка, ты одна забрела в заброшенные кварталы чужого для тебя острова. Не страшно? Намеренно подчёркиваю её статус тут. Она - не часть. И не причина, чтобы относиться лояльно. Всего лишь чужеродный элемент, что я едва вспоминаю на лицо. Должно быть приятно, наверное? Никаких  связей с таким неподходящим прошлым. Больше не та девчонка, что с детства роднилась  с местностью. И в  это место ей приходить не стоило.
- Какой форс-мажор. Те, кого никто не хочет видеть, забрели туда, где их не хотят видеть. Прикладываю крюк к сердцу, в издевательском жесте, сжимая под ним кулак. Конечно же, я злюсь и даже сердце стучит как взбешённое. Но я знаю, как усмирять его порывы. Я же злодей. Кому-то нужны были об этом напоминания?
Гнева и обиды во мне больше, чем жажды к благородству. И я даже не пытаюсь бороться с  этим, совершенно.  - Тебе минутка, крошка, чтобы убраться под крылышко Мэл. Иначе, я перестану тратить время на воспоминания о том, откуда мы знакомы и сделаю то, что должен. Смеюсь, язвительно и злобно, не сводя взгляда, в котором не кроется ничего, кроме жестокости. Не думаю, что обязан этой девице иными чувствами. Она предала меня. А я всегда на такие вещи реагирую остро. Хотя бы потому что..не доверяю обычно. - Бегом, Иви. Последний шанс. Иначе, я вынужден буду поступить с тобой грубо. На секунду даю понять, что  её помню. Злюсь, когда не уходит, встретив меня  и замерев на одном месте. Не хочу слышать разговоров, мне не нужны обсуждения.
Три мгновения, ради чувств, что мы когда-то испытывали, но не больше. Я не поступлюсь собственной гордостью ради девчонки, что променяла меня на парчу и принцев. Не хочу. Если бы не прошлое, то и разговора бы не было сейчас, выключил уже давно, да отволок к Уме.
Но я даю ей последний шанс. Бежать к своим. На Ауродон, в  замок, в шатёр, под юбку к королеве, куда угодно. Не собираюсь больше позволять прошлому править.
На размышления  - пара десятков секунд, не больше.
А дальше я возвращаюсь в собственную шкуру.